Структура диалоческой речи в художественных произведениях

Содержание
Введение
1.Основные направления исследований диалога в современной
лингвистике
1.1 Художественный диалог как один из элементов структуры текста
1.2 Лингвистическая характеристика монологической и диалогической речи
1.3 Языковая специфика диалога
1.4 Динамика художественного диалога
2. Внешние и внутренние факторы в структуре художественного
диалога
2.1 Художественный диалог – речевое взаимодействие

Заключение
Список использованной литературы
Приложение
1 Основные направления исследований диалога в современной лингвистике

Как отмечают многие исследователи Кубрякова [2], Сусов [3], Макаров[4], история языкознания последних трех веков может быть охарактеризована сменой как минимум трех парадигм: генетической, системно-структурной и коммуникативно-функциональной. В рамках последней, функциональной лингвистики, или функционализма, существуют несколько школ и направлений структурной лингвистики, отличительной особенностью которых является наибольшее внимание к функционированию языка как средства общения.
В настоящее время в качестве новейшей парадигмы лингвистического знания в некоторых работах выдвигается парадигма когнитивно-дискурсивная, включающая в себя, с одной стороны, установки когнитивной науки и когнитивной лингвистики в частности, а с другой стороны, положения коммуникативной парадигмы [2, 16]. Языковое явление с этой точки зрения рассматривается в совокупности двух основных своих функций: когнитивной (соотнесенность с процессами познания) и коммуникативной (соотнесенность с процессами коммуникации).
Взаимодействие со смежными областями знания, а также практические потребности науки приводят к переформулированию научных метафор, пересмотру известного под новым углом зрения, пересмотру статуса самой науки, к расстановке новых приоритетов. За последние несколько десятков лет большее или меньшее влияние на развитие науки о языке оказали такие теории и направления, как математические (теория игр и др.), логические (деонтическая, интенсиональная, модальная и др.), философские (прагматическая, феноменологическая, аналитическая), семиотические, нейробиологические и психологические (бихевиоризм, когнитивная и социальная психология), а также некоторые направления в эстетике, социологии, антропологии и др.
По оценкам исследователей [5, 409], истоки функциональной лингвистики лежат в трудах И.А. Бодуэна де Куртенэ [6], Ф. де Соссюра [7], О.Есперсена [8]. Основной принцип функционализма (отношение к языку как к целенаправленной системе средств выражения) – «телеологический принцип» – был выдвинут в трудах представителей Пражского лингвистического кружка. На сегодняшний день выделяют несколько школ и направлений, работающих в рамках функциональной лингвистики: лингвистическая семантика; коммуникативно – деятельностные теории языка; психолингвистика и нейролингвистика; исследования в области языка и этноса, языка и социума. Остановимся подробнее на некоторых их перечисленных направлений. Коммуникативно-деятельностные лингвистические теории рассматривают речь как одну из разновидностей деятельности. К основным коммуникативно – деятельностным теориям языка относятся: теория речевых актов, в настоящее время включаемая в широко понимаемую лингвистическую прагматику; дискурсивный анализ как совокупность ряда течений; конверсационный анализ и его разновидности; а также прагмалингвистика (лингвистическая прагматика). Учитывая тот факт, что каждая из вышеназванных теорий, так или иначе, касается анализа диалогической речи, кратко остановимся на каждой из них.
Теория речевых актов нацелена на объяснение механизма действенного характера речи и на систематизацию различных типов коммуникативной интенции и способов ее языкового воплощения в речевом акте; здесь применяется аналитический метод исследования, базирующийся на данных мысленного эксперимента. В настоящее время в рамках теории речевых актов выделяются два направления: семантически и прагматически ориентированное.
Как уже было отмечено, на современном этапе развития лингвистики теория речевых актов является составной частью лингвистической прагматики. Однако возникновение ее произошло за строгими рамками лингвистической науки. Под влиянием поздних идей Витгенштейна о множественности назначений языка и их неотделимости от форм жизни, а также о том, что взаимодействие языка и жизни оформляется в виде «языковых игр», опирающихся на определенные социальные регламенты, в лингвистической философии зародилось новое направление, давшее позже начало теории речевых актов.
В 1958 французский лингвист Э. Бенвенист [9] в одной из своих статей обратил внимание на разную природу высказываний типа Я клянусь и Он клянется, когда в первом случае произнесение означает сам акт клятвы, а во втором – лишь констатацию факта. Позже эти наблюдения легли в основу идеи перформативных высказываний и перформативных глаголов.
Одним из основоположников классической теории речевых актов стал английский философ Дж. Остин [10], чьи идеи получили дальнейшее развитие в трудах П.Ф. Стросона [11] и американского логика Дж. Серля [12]. В 1955 году в Гарвардском университете Дж. Остин выступил с циклом лекций, которые затем были опубликованы уже после его смерти его учениками и последователями в 1962 году под общим названием «Слово как действие». В последствии теория речевых актов развивалась в трудах философов, логиков, лингвистов и психологов.
В своей работе [10] Дж. Остин впервые ввел понятие иллокуции. Ее определение у Остина довольно размыто, для понимания ее сущности он предложил классифицировать так называемые иллокутивные глаголы, обозначающие действие, производимое тем или иным высказыванием. Всего в схеме речевого действия он различал три уровня: локуцию, иллокуцию и перлокуцию (которые по сути являются не частью речевого действия, а реакцией на это действие со стороны слущающего). В отличие от иллокуции, сущность локуции и перлокуции изучалась и до Остина: локутивным содержанием занималась семантика, перлокутивным эффектом – риторика. Однако рассмотрение данных понятий в рамках новой теории значительно обогатило и расширило представление о них. Позже референция, как свойство актуализированного в речи высказывания, была исключена из понятия локуции и поделена на собственно референцию и референциальное предназначение, как свойство изолированного предложения в качестве языкового знака.
Работы выдающихся представителей теории речевых актов, их исследования в области структуры и таксономиии речевых актов, в том числе предложение оснований для разграничения типов речевых актов, вызвали большой научный резонанс в лингвистической науке второй половины XX века.
Советская лингвистика первой половины XX века была сосредоточена на изучении языковой системы и лишь со второй половины 60-х годов внимание большинства лингвистов переключается в сторону речевой деятельности, появляется необходимость построения общей или частной теории речевой деятельности. Предпосылки, предопределившие переход фокуса внимания с системы языка на процесс речевой деятельности, появились еще в 20-30-е годы, когда были опубликованы труды Е.Д. Поливанова [13], Л.П. Якубинского [14], Л.В.Щербы [15], A.M. Пешковского [16], позже – М.М. Бахтина [17] (1953-79 гг.) и др. Зародившаяся на Западе теория речевых актов не была единственной «деятельностной».
В настоящее время известно большое число отличающихся друг от друга классификаций речевых актов. При классификации ис¬пользуются различные признаки. Однако предложенные классификации, в виду того, что дают комплексное наименование иллокуции (и всего речевого акта), не могут быть без значительных пояснений и модификаций использованы при определении того, какой коммуникативный акт должен быть произведен при заданных условиях общения. Введение в анализ понятий плана, модели убеждений и целей в значительной степени облегчает задачу, но получаемый результат часто несопоставим с известными классами речевых актов, поскольку в таких, прогностических по направленности, исследованиях основным вопросом оказывается определение условий уместности, как самого акта, так и его оформления. Однако определение уместности значения и определение уместности формы представляют собой две различные, хотя и связанные друг с дру¬гом, задачи. Условия уместности формы речевого акта обусловливаются социальными характеристиками общения, его классом; условия уместности самого речевого акта (его иллокутивной составляющей) – целями коммуникантов и их коммуникативными параметрами. Обобщенное, комплексное наименование речевого акта не позволяет прямо использовать их при описании любых условий общения, поскольку остается неяс¬ным, все ли необходимые параметры коммуникантов учтены.
Это вызывает необходимость в разработке еще одной, категориаль¬ной классификации речевых актов, ориентированной не только на общие признаки общения, но и на целевые установки и связанные с ними параметры коммуникантов. При таком подходе речевой акт рассматривается как функция, результат взаимодействия трех аргументов цели говорящего, его коммуникативно-ролевых признаков и коммуникативно-ролевых признаков адресата.
Таким образом, для категориальной классификации речевых актов необходимо классифицировать эпизод общения и коммуникативные параметры участников общения. Кроме того, признание в качестве непосредственно составляющих диалога речевых ролей, т.е. серий речевых актов одного коммуниканта, логически приводит к необходимости определения генерального речевого акта, который является реализацией целиком коммуниканта, его стратегической задачей, подготовительных, тактических, актов речевых ходов (если пользоваться терминологией теории игр), которые определяются тактикой коммуниканта [18]. Попытка определения генерального речевого акта в жестко заданных эпизодах общения показала, что число параметров, достаточных для определения семантики таких актов, зависит от категориальных признаков эпизода общения. Поскольку здесь рассматривается только возможность выработки системы признакового определения иллокутивного значения речевого акта, то достаточно проанализировать одну группу речевых актов, группу, обслуживающую стратегию коммуниканта. Одновременно ограничим речевые акты, все они оказывают влияние на поведение коммуникантов после эпизода общения, т.е. имеют проспективную направленность, или посткоммуникативную силу. Компонентами коммуникативной ситуации являются коммуниканты, эпизод общения и деятельность, в которую вплетен эпизод, необходимыми параметрами которого должны быть: относительный статус коммуниканта, отношение к результату общения, участие в деятельности (кто исполняет действие), результат деятельности (на кого и как она влияет), информация, необходимая для реализации деятельности, управление деятельностью (кто обладает властью), ведущая роль в эпизоде (кто инициатор общения) и ко времени (когда должна совершаться деятельность). Важно отметить, что указанные параметры получают свои значения не в силу объективных, не зависящих от коммуникантов обстоятельств, а субъективно, отражая то, как каждый коммуникант оценивает отношения в эпизоде общения. Перечисленные параметры не зависят от характера эпизода общения, поэтому можно предположить, что иллокутивная семантика высказывания (или, вернее, определенная часть семантики) определяется их комбинаторикой.
Однако, так как законы комбинаторики параметров еще не установлены, в настоящее время следует опираться на интуитивное представление о возможных конъюнкциях значений параметров. Это позволяет выбрать в качестве опорного параметра один из параметров и определить возможные комбинации остальных с ним.
Речевые акты являются компонентами речевого поведения, объединенные в единицы более высоких уровней (речевой шаг, цикл, взаимодействие), они образуют дискурс. Теория речевых актов возникла в русле лингвистической философии и восходит к работам Дж. Остина /2/. Остин, опираясь на известное античное изречение («слово есть вид дела» – Солон), замечает, что произнесение некоторых высказываний в определенных условиях равнозначно совершению некоторого действия, поступка.
В работах лингвистов (Дж. Остин [10], Дж. Серль [12], Д.И.Изаренков[19] диалог (речевое общение) рассматривается как вид человеческой деятельности со всеми присущими ей чертами. Всякая деятельность, в том числе и речевое общение, должна быть целенаправленной. Потребность и мотив общения – глубоко социальные компоненты деятельности. Только в обществе человек проявляет потребность поделиться своими мыслями, обменяться информацией, передать какой-то опыт и т.п. Рассмотрение диалога как вида человеческой деятельности ставит ряд психолингвистических и социолингвистических проблем. Прежде всего, это проблема речевого акта и средств языка в реальных речевых актах.
Речевой акт, понятие которого выдвинуто впервые Д. Остином и Дж.Серлем [12], представляет собой определенный фрагмент информации как результат познавательной деятельности человека, служащий каждый раз предметом общения (обмена мыслями). Это минимальная единица в ситуации общения. В речевом акте участвуют говорящий и слушающий, которые обладают фондом общих знаний, определенной языковой компетенцией. При классификации речевых актов учитывается иллокутивная цель, психологическое состояние говорящего, отношение к интересам говорящего и слушающего и др. Основными классами речевых актов являются следующие: информативные, акты побуждения, требование информации, акты принятия обязательств, акты, выражающие эмоциональное состояние, акты-установления (такие, как назначение на должность, вынесение приговоров и т.п.). Последовательность определенных речевых актов создает определенный диалог.
Диалог возникает на базе определенной совокупности действий, т.е. у истоков диалога лежит речевая ситуация. Речевая ситуация, составляя определенное звено любого акта диалогического общения, относится к числу факторов, непосредственно порождающих это общение. Под влиянием ситуативных условий формируются целевая и исполнительная стороны любого акта деятельности. Так, Д.И. Изаренков [19] дает следующее определение речевой ситуации: «Речевая ситуация – это такая совокупность условий (обстоятельств) в акте деятельности какого-либо лица, одна часть которой, заключающая в себе противоречие, ставит перед ним проблему действия (т.е. определенную целевую сторону действия), другая же часть совокупности обусловливает необходимость решения этой задачи с помощью собеседника». Попытка комплексного анализа диалога как разновидности человеческой деятельности представлена в работах Ц.Д. Йотова [20], А.А. Романова [21].

1. 1 Художественный диалог как один из элементов структуры
текста


Диалог всё в большей мере становится одним из объектов исследования коммуникативной лингвистики. Для этого есть веские основания: комплексность условий взаимодействия, значение, придаваемое соотношению социальных ролей партнёров, динамика, обусловленная механизмом смены говорящего. Диалог служит передаче знаний, убеждению, обучению и побуждению людей к действию. Он пронизывает человеческую жизнь, в нем и с его помощью индивидуум реализует важные социальные контакты с другими личностями.
Эти комплексные задачи, решаемые при помощи языка, предъявляют высокие требования к говорящему. Представления, вытекающие из анализа диалогов в специфических ситуациях, представления о признаках адекватной организации диалога могут служить вместе с тем основанием развития продуктивных и рецептивных языковых коммуникативных умений.
Вследствие такого осмысления диалога (не являющего чем-то новым) нас интересует не изолированный говорящий и не изолированный слушатель, т.е. изолированные продуктивные и рецептивные процессы, а гораздо больше: слушатель как отвечающий. Реципиент рассматривается не как пассивное «что-то», продуцирующее ответные сигналы, а как оппонент, как равноправный субъект совместной деятельности, оценивающий текущий процесс со своих собственных позиций, решающим образом определяющий его дальнейший ход (например, аргументацию). Споря, сомневаясь, утверждая, субъект может при определенных условиях прервать коммуникацию или направить ее в неожиданное русло. Такой подход имплицирует отказ от концепции распределения ролей, остающегося константной в течение одного коммуникативного акта.
Смена говорящего рассматривается как норма межличностных контактов. Это приводит к тому, что главным вопросом рассматриваемой проблемы становятся вытекающие из смены говорящего организация и структура диалога, а также специфические межличностные процедуры. То, что для целого ряда других подходов, прежде всего в рамках прагматики, было лишь фоном и дополняющим полем деятельности, становится собственно предметом исследования.
Однако анализ отдельных деталей коммуникативно-языковых процессов в диалоге не всегда осуществляется в четких концептуальных рамках, которые формируются при деятельностно-ориентированном исследовании коммуникации, облегчающем систематическую корректную фиксацию и объяснение структурных и функциональных явлений процесса диалога, обобщающем и вместе с тем конкретизирующем подход к коммуникативно-языковым процессам. Это позволяет анализировать функциональные и социальные характеристики диалога, подлежащие учету при определении понятия «диалог», при разграничении типов диалогов, при объяснении интра-коммуникативных процессов и структур и т.д.
Для определения собственно лингвистического статуса диалогического текста, прежде всего, уточним занимаемое им место в иерархической системе языковых уровней. Введенная Ф.де Соссюром [7] дихотомия «язык-речь» предполагает разграничение языковых и речевых единиц. К первым традиционно относятся слова, словосочетания, предложения и т.п., а ко вторым – конкретные проявления их речевой реализации, т.е. высказывания (высказывание мы определяем через коммуникацию). Среди критериев разграничения единиц различных уровней отметим наиболее значимый – наличие значений у единиц языка и смысла у единиц речи («значение-смысл»).
Смысл единиц речи (высказываний) предусматривает их изучение как с локутивных, так и иллокутивных позиций. Это означает, что анализ смысла высказывания невозможно провести без обращения к коммуникативным целям говорящего, условием протекания коммуникативного акта, другим экстралингвистическим факторам, в том числе личности адресата и его предполагаемой реакции. Однако достигнутые результаты находятся вне рассматриваемого высказывания (в его глубинной семантической структуре отражается лишь предполагаемая реакция собеседника).
Таким образом, собственно перлокутивный аспект речевой единицы можно определить лишь в процессе общения, т.е. в диалоге, так как ответное высказывание показывает, в какой степени реплика адресанта повлияла на собеседника. Следовательно, диалогический текст представляет собой единицу общения. Это означает, что дихотомия «язык-речь» может быть представлена как трихотомия «язык (предложение) – речь (высказывание) – общение (диалог).
Диалог же – форма речи, представляющая собой определенным образом организованную структуру, которая возникает в результате чередования устной спонтанной речи двух или более (полилог) собеседников, каждый из которых попеременно становится то говорящим, то слушающим. Каждое из высказываний, адресованных собеседнику, характеризуется относительной простотой синтаксического построения, синсемантичностью.
Структурная связь реплик в диалоге осуществляется следующим способом: последующая реплика координирует свои формы с предшествующей репликой по нормам сочинительного и подчинительного присоединения. Синтаксическая связь осуществляется по нормам присоединительной. В диалоге, состоящем более чем из двух реплик, структурная связь осуществляется между смежными и несмежными репликами. Мы считаем, что диалоги как тематическое и структурное объединение реплик различаются по своему объему. Диалог может быть представлен одним диалогическим единством, состоящим из двух, трех, реже четырех реплик. Исходные реплики в этих диалогах являются инициативными или реагирующими ситуативными, представлены они синтаксическими конструкциями, реализующими собственную структурную схему. Исходная реплика задает тему, ставит задачу, собеседник с помощью контекстуальной реагирующей реплики разрешает задачу.
Ряд современных русских исследователей (Валюсинская З.В. [22], Крейдлин Г.Е. [23], Рахилина Е.В. [24] и др.) считают основным отличием диалогической речи от монологической является попеременная передача коммуникативной роли (говорящий-слушающий) участниками речевого общения друг другу при сохранении предмета речи – темы, а сам диалог членится не на высказывание, а на пары синсемантических реплик (стимул-реакция) – диалогические единства [22]. Каждая реплика в диалоге, за исключением начальной и конечной, является одновременно стимулом (по отношению к последующей) и реакцией (по отношению к предыдущей).
Пропозициональное содержание (диктум) в диалогической паре распределено, как минимум, в два высказывания, в то время как модальная часть отдельной реплики зачастую способна получать несколько иллокутивных интерпретаций одновременно в зависимости от точки отсчета – мнения того или иного участника диалога. Кроме того, коммуникативная схема монологической речи (говорящий-слушающий) в диалоге осложнена обязательным присутствием «наблюдателя» – пассивного участника коммуникации, фиксирующего обмен репликами и передачу коммуникативной роли «активных» участников диалогического общения. ....