Турар Рыскулов

Содержание
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. СТАНОВЛЕНИЕ ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ ВЗГЛЯДОВ Т.РЫСКУЛОВА
ГЛАВА 2. УЧАСТИЕ ТУРАРА РЫСКУЛОВА В РЕВОЛЮЦИОННЫХ СОБЫТИЯХ И ГРАЖДАННСКОЙ ВОЙНЕ
ГЛАВА 3. Взгляды Т.Рыскулова на развитие народного хозяйства казахстана и его выбор.
ГЛАВА 4. Активная работа в ПАРТИЙНО-ХОЗЯЙСТВЕННЫХ органах
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Введение
Последние 10 лет в казахстанской исторической лите¬ратуре и политической публицистике прочно и закономер¬но утвердилось представление о Тураре Рыскулове как выдающейся личности, воплотившей в себе мудрость поли¬тика, смелость и бесстрашие революционера, аналитиче¬ский расчет и беспристрастность ученого-исследователя.
Становление Т. Рыскулова как личности состоялось и эпоху драматических поворотов исторического процесса, связанных с бурными событиями 1917 г., победой руково¬димого большевиками Октябрьского вооруженного восста¬ния в Петрограде и установлением Советской власти почти на всей территории огромной евроазиатской державы.
1917-й г. Т. Рыскулов встретил уже будучи довольно известным человеком, за плечами которого был опыт ак¬тивного участия в национально-освободительном движении 1916 г., причем в нелегкой роли политического консуль¬танта руководителей повстанческих отрядов Меркенского района. Несогласие с угнетением, стремление переломить неблагоприятный ход событий — наследственная черта Турара Рыскулова.
Отец Турара — Рыскул Жилкайдаров — в самом конце 80-х годов прошлого века с группой сородичей перекоче¬вал из Шымкентского уезда в Восточно-Талгарскую во¬лость Верненского уезда, рассчитывая найти в благодатном Семиречье лучшую долю. Но волостной уп¬равитель Саймасай Ушкемпиров, по сложившейся тради¬ции, переложил на пришельцев — ырме (чужеродцев) — значительную часть податей, повинностей и разных не плановых поборов.
О том, как это было, поведал сам Т. Рыскулов. «Хотя я был малолетним (мне было 11 лет), но я хорошо помню частые налеты волостных администраторов и их "джиги¬тов" на наш аул, массовые поборы и избиения, в том чис¬ле издевательства над нашей семьей. Одним из способов царской туземной администрации выжимать доход из насе¬ления было сваливание вины за пропажу скота на малые роды и бедных. То же проделывалось и в отношении наше¬го рода, в частности ложные обвинения предъявлены были и моему отцу. Недовольство нашего рода этой тиранией волостной администрации дошло до крайнего напряжения. Отец мой, Рыскул Джилкайдаров, выведенный из терпе¬ния (он не являлся старшим в роде, а был рядовым в со¬ставе рода), застрелил тогдашнего волостного управителя Восточно-Талгарской волости Саймасая Учкемпирова. По-следний был богатым человеком, имел влияние в несколь¬ких волостях, был другом Семиреченского областного военного губернатора» .
События на перевале Караш позднее послужили осно¬вой драматической повести Мухтара Ауэзова, который дал ей емкое и звучное название "Караш-Караш". Для самого Турара выстрел на перевале стал первым крутым поворо¬том в судьбе: отец был арестован и посажен в тюрьму, родственники изгнаны, ограблены. По просьбе отца, опа¬савшегося расправы над сыном со стороны родственников убитого, начальник тюрьмы принял Турара к себе дворо¬вым мальчиком. Почти год тянулось разбирательство, и Турар смог за это время окончить открывшиеся при тюрь¬ме курсы русского языка, научился писать.
Суд приговорил Рыскула Жилкайдарова к 10 годам ка¬торги. Попытка отправиться на Сахалин вдвоем сорвалась, законы Российской империи запрещали каторжникам брать с собой детей, не достигших 14 лет. Турар вместе с дядей уехал в Мерке. Там удалось закончить трехкласс¬ную школу. Побатрачив несколько лет, он, под фамилией Киргизбаев, поступает в Пишпекскую сельхозшколу, дав¬шую хорошие основы агрономических и общих знаний.
Но Турару хотелось, по возможности, продолжить об¬разование. В 1915 г. Турар, заручившись согласием бога¬того попечителя, подает документы в Ташкентский учительский институт. Первая попытка сорвалась — шови¬нистически настроенные бюрократы из приемной комиссии отказали как инородцу. Однако Т. Рыскулов не смирился и направил особое прошение в Министерство народного об¬разования. На этот раз из Петрограда пришло милости¬вейшее разрешение: Турара зачисляют в студенты.
Учеба в институте длилась недолго. Судьба вновь вы¬несла Т. Рыскулова на стремнину событий: в Средней Азии и Казахстане развернулось мощное национально-ос¬вободительное движение. Бросив работу на опытном поле, студент Рыскулов срочно выезжает в Меркенский район.
Одной из особенностей восстания 1916 года стало то, что на борьбу поднялись низы. Верхи аула и кишлака ма¬неврировали. С одной стороны верхи отчасти были интег¬рированы в систему управления в качестве волостных, старшин, работников местного аппарата и т. д. С другой — национальная интеллигенция, и прежде всего ее наиболее подготовленная часть во главе с видным деятелем А. Н. Букейхановым и его окружением из редакции газеты "Ка¬зах", связала себя с политическим курсом конституцион¬но-демократической партии России, которая стояла за мобилизацию всех сил и ресурсов страны на войну с Гер¬манией.
Царский указ о мобилизации коренного населения Средней Азии и Казахстана на тыловые работы предпола¬гал, что казахский аул поставит людей, даст дополнитель¬но деньги, продукты, товары, снаряжение. По разверстке Генштаба на тыловые работы планировалось набрать около 240 тысяч человек. Если учесть, что число казахских хо¬зяйств в крае составляло немногим более 700 тысяч, то работника теряло каждое третье хозяйство. Для слабой экономики аула, развивавшейся в рамках экстенсивного плана, изъятие такого количества рабочих приобретало ха¬рактер национальной катастрофы. И без того задавленные разными налогами, поборами, тяжесть которых многократ¬но возросла во время войны, трудовые массы аула катего¬рически отказались подчиниться царскому указу. Стихийно началось движение сопротивления, которое вско¬ре переросло в восстание.
Верхние слои национальной интеллигенции, принадле¬жавшие в основном к имущим кругам аула, оказались между молотом и наковальней. Как часть общероссийской интеллигенции они стремились помочь фронту, тем более что 1916 г. ознаменовался крупными победами армии Бру¬силова. Как наиболее подготовленная часть казахского на¬рода, они понимали, что участие в восстании в условиях войны будет расценено правительством, российской обще¬ственностью как удар в спину русским войскам, со всеми вытекающими последствиями. Отсюда призыв со стороны национальной интеллигенции — покориться судьбе, помочь воюющей державе, частью которой был Казахстан. Этот призыв массы не поняли и не приняли.
Именно в этом и заключалась причина того, что во главе действия масс, их политическими наставниками ока¬зались радикальные слои интелегенции. Среди них был и Т. Рыскулов. Его рекомендации по части предварительной организации деятельности восставших, координации вы¬ступлений, необходимости избегать столкновений с рус¬ским крестьянством вожаки отрядов приняли. Но в том, как вести операции, какую избрать тактику, мнения кон¬сультанта и вожаков разошлись. Позднее выявилась пол¬ная правота Т. Рыскулова. Завершить свою миссию политического наставника Турар не смог по двум обстоя¬тельствам. Готовясь к схватке с силами царской админист¬рации, повстанцы не очень заботились о конспирации. Полиция, районная администрация получили необходимые сведения от своих информаторов и приняли предупреди¬тельные меры. Полицейский пристав намеревался аресто¬вать Т. Рыскулова, но юношу спасла болезнь и отсутствие у полицейских прямых улик.
Пока подозреваемый выздоравливал, восстание в райо¬нах Аулие-атинского уезда было подавлено и Т. Рыскулов вернулся в Ташкент для продолжения учебы.
На исходе непродолжительной среднеазиатской зимы из Петрограда пришла радостная весть о свержении само¬державия. Победа Февральской революции открыла про¬стор для решения проблем политической, экономической, культурной, духовной перестройки в жизни всех народов страны. Появился великий шанс формирования подлинно демократических отношений в обществе. «Во всех городах и даже кишлаках и аулах устраивались манифестации в связи с Февральской революцией» .
Движение масс по формированию национальных, поли¬тических, общественных и культурных организаций воз¬главили представители национальной интеллигенции. Главным стал вопрос о движении к той или иной форме самоопределения. Это дело взяли в свои руки казахские национальные комитеты.
ГЛАВА 1. СТАНОВЛЕНИЕ ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ ВЗГЛЯДОВ
Т.РЫСКУЛОВА
На волне эйфории от исторической победы, многие представители общественности упустили из вида то обсто¬ятельство, что стремительно перекрасились в демократов наиболее шовинистические элементы из прежнего аппарата колониальной администрации. Именно это и углядел зор¬кий глаз Т. Рыскулова, едва он вернулся в ставший род¬ным Меркенский район.
Свое беспокойство в этой связи он открыто высказал митинге в с. Мерке, куда пошел вместе со своим дядей 1олдабеком в первый день по приезде. Местный исполнительный комитет (так назывались новые органы власти) п1ри поддержке зажиточной верхушки переселенческих сел рассматривал вопрос о взимании контрибуции с казахских аулов за потери, нанесенные русским крестьянам — пере¬селенцам во время восстания 1916 г.
Т. Рыскулов вмешался в ход обсуждения, сказав, что решением Временного правительства упомянутые убытки пострадавшим выплатит казна, казахское же население ос-вобождено от всяких контрибуций. Этим поступком Т. Ры¬скулов сразу заявил о себе, как горячем защитнике казахского народа, прежде всего его беднейших слоев.
Сплотив вокруг себя прогрессивно настроенную моло¬дежь, Турар добился пополнения исполнительного комите¬та представителями казахского населения. Был также образован продовольственный комитет по оказанию помо¬щи голодающим кочевникам. Вскоре вокруг Т. Рыскулова сплотилось около 30 молодых парней из аулов и русских сел. Именно они стали костяком "Революционного союза казахской молодежи". Его Устав и Программу написал Т. Рыскулов.
Программа "Революционного союза" указывала, что Февральская революция, решая коренной вопрос полити¬ческой жизни — вопрос о власти,— выполнила свою зада¬чу лишь частично, покончив с самодержавием, но не с господством царских чиновников, по-прежнему угнетаю¬щих народные массы кочевого и оседлого аула. В стороне от защиты интересов людей труда оказалась и родовая верхушка. Казахские массы в силу особенностей своего об¬раза жизни и быта не смогли организоваться для защиты своих интересов и стали жертвой как старых, так и ново¬явленных властителей.
Революционный союз поставил перед собой шесть ос¬новных задач:
• Первая — главные усилия направить на борьбу против местного исполкома, парализовать его деятель¬ность.
• Вторая — устранить из аппарата власти на местах рья¬ных сторонников монархии и их агентуру.
• Третья — создать в волостях и аулах исполнительные комитеты из честных людей.
• Четвертая—организовать по примеру русских сел Казахский продовольственный комитет по оказанию помощи голодающим.
• Пятая—беспощадно бороться с теми, кто изменит делу защиты интересов народа.
• Шестая—наладить работу по просвещению и агитации в аулах. Для этого было решено выписать на средства союза газеты, открыть, где можно, читальные залы, устраивать в базарные дни ми¬тинги, послать своих агитаторов в аулы, пору¬чив им организацию ячеек союза на местах. Намечалось направить своих представителей в Ташкент, Аулие-Ату и другие места для уста¬новления связи с единомышленниками.
Что касается Устава "Революционного союза", то он, делая организацию открытой для любого, предусматривал формирование своих фондов, руководящих центров.
Как видно из содержания Программы и Устава союза, это была демократическая организация, ставившая своей целью защиту интересов казахского населения вполне кон-ституционными методами, в ее арсенале нет никаких при¬зывов к вооруженному противостоянию, силовому подав¬лению одних за счет других.
События бурного и противоречивого 1917 г. во многом не укладывались в прокрустово ложе схем, предлагавшихся многими тогдашними политиками и аналитиками. Так рас-порядилась эпоха, что значительным массам трудящихся, еще вчера бесконечно далеких от политики, теперь приходи¬лось вершить ее. Быстро росли ряды движений и партий, предлагавших самые разные пути выхода на магистраль про¬гресса и демократии. Среди них были общероссийские, реги¬ональные, национальные, религиозные. «Так, например, казахская интеллигенция ... организовала отделение партии Алаш в Туркестане по названием "Бирлик туы" и начала издавать казахскую газету под этим названием. Татары ор¬ганизовались в союз "Иттифак". ...Организовался в старом Ташкенте даже союз имамов (духовенства). Во многих ме¬стах возникли библиотеки и читальни, которые использо¬вались национальной интеллигенцией также для агитации. Все эти союзы и национальные культурные учреждения не допускались к организации при царском строе» .
Наряду с целой серией местных важных проблем об¬становка властно поставила в центр внимания общества бескомпромиссное отношение к участию страны в первой мировой войне — за или против. Уставшие от трех лет войны массы хотели одного — покончить с войной. Этого не могли понять лидеры и активисты большинства полити¬ческих партий общедемократического плана, таких как конституционно-демократическая, радикальная партия, или, организация социалистической идеи — народно-социа¬листическая, партия социалистов-революционеров, партия социал-демократов (меньшевиков), национально-демокра¬тические партии типа Алаш в Казахстане, религиозно-политические формирования, такие как Шуро-и-Исламия (Совет ислама) и т. д. Симпатии масс постепенно, но не¬уклонно, стали переходить к большевикам, чья антивоен¬ная направленность была очевидной.
Формой своего политического волеизъявления массы избрали советы рабочих, солдатских, крестьянских и му¬сульманских депутатов. В работу советов Аулие-Атинского уезда активно включился и Турар Рыскулов. Он увидел в советах демократическую форму народовластия, в корне отличную от про колонизаторских структур Временного правительства. Активность, независимость суждений, уме¬ние моментально оценить ситуацию, спрогнозировать воз¬можное развитие событий привлекают к Турару Рыскулову симпатии лево демократических элементов, осо¬бенно казахской молодежи.
На почве неприятия Временного правительства, защи¬ты интересов трудовых масс аула происходит сближение молодого революционера с большевиками. Осень и зима 1917—1918 гг. — время деятельной работы Т. Рыскулова в советах по оказанию помощи беженцам 1916 г., пострадав¬шим от рук царских карателей. По предложению ряда де¬путатов молодой политик избирается в исполком Аулие-Атинского уездного совета, становится заместителем председателя.
Задачей номер один тех дней для Т. Рыскулова было создание сети питательных пунктов, оказание нуждаю¬щимся медицинской и иной помощи, формирование продо-вольственных и закупочных органов. Решение всех этих проблем показало острую необходимость организации тру¬дящихся в профессиональные союзы. Опираясь на рекомен-дации и поддержку Т. Рыскулова, активисты из полупролетарских слоев аула и города создают объединения каменотесов, извозчиков, штукатуров, портных, арбакешей, работников шерстомоек, салотопен.
Выдвижение Т. Рыскулова на руководящую работу в аппарате советов совпало по времени с крупными переменами в политической жизни многонационального Туркестанского края.
Осенью и зимой 1917—1918 г. в Туркестане разверты¬валась борьба двух линий политического выбора: общеде¬мократического плана и революционно-демократического. Сторонники первой линии группировались около предста¬вителей партий центристского направления, поддерживав¬ших курс свергнутого большевиками Временного правительства. В эту разношерстную коалицию входили те, кто стоял на позициях конституционно-демократиче¬ской партии, радикально-демократической партии, партии социалистов-революционеров (правых и центра), РСДРП (меньшевиков). Бунда, партии Алаш, союза туркестанцев-республиканцев, мусульманских народных комитетов, пар¬тий Шуро-и-Исламия, Улема и целого ряда других. Их поддерживали крайне непопулярные среди коренного насе¬ления полки казачьих войск и части карательных отрядов генерала Коровиченко.
Другая линия, сторонники которой выступили за пол¬ную передачу власти советам, прекращение войны с Гер¬манией, проведение в стране глубоких реформ в области экономики, земельных отношений, национально-государст¬венного строительства, была представлена левыми и лево центристскими силами, шедшими за партиями РСДРП (большевиков), левых социалистов-революционеров, РСДРП интернационалистов, анархистов-коммунистов и частью левых национально-демократических элементов. Что особенно важно отметить,— на стороне левых была ос¬новная масса солдат и младших офицеров частей Турке¬станского военного округа. Именно это и оказалось самым весомым из аргументов политического противостояния.
Оно особенно сильно обострилось вскоре после того, как один из лидеров южного крыла партии Алаш Мустафа Чокаев отверг предложение советских руководителей Таш¬кента войти в состав местного правительства. Произошло это так. Опираясь на мощную поддержку духовенства, ак¬тива Сырдарьинского комитета партии Алаш, многонацио¬нальной буржуазии Туркестана, имущих слоев аула, кишлака, аила, переселенческой деревни при сочувствии широких слоев верующих III Краевой съезд мусульман 17 ноября 1917 г. принял резолюцию о власти. В этом доку¬менте говорилось, что проблемы взаимоотношений в поли¬тике для мусульман «не могут быть иными, как только те, какие указаны в Коране и Шариате, а потому мусульмане на пути к осуществлению завоеванных революцией прав не могут всецело примкнуть ни к одной из существующих политических партий и принимать участие в их партийной борьбе» .
Большевики и левые эсеры Туркестана, взявшие в свои руки власть в крае, в тот момент не могли решить между собой: кто возглавит правительство? кто будет представлять в нем коренное население? Лидеры обеих партий не получили поддержку у своих политических со-юзников. Нужна была нейтральная фигура, которая могла бы к тому же сразу привлечь на сторону власти жителей кишлаков и аулов. 22 ноября 1917 г. СНК Туркестана по свидетельству американского историка Ричарда Пайпса «предложил М. Чокаеву председательское место в Туркестанском советском правительстве. Но Чокаев, ве¬роятно убежденный в том, что это поставит его в зави¬симость от красных, отказался. Вместо этого Краевой мусульманский Совет начал готовиться к IV Чрезвычай¬ному съезду».
Фигура М. Чокаева была хорошо известна советским деятелем Ташкента. Ведь он был почти свой — член партии социалистов-революционеров, активный участ¬ник первой российской революции 1905—1907 гг. Од¬нако М.; Чокаев категорически отказался. Он перво-начально отказался и от аналогичного предложения IV Краевого съезда мусульман, проходившего в Коканде 26— 28 ноября 1917 г. Этот пост в Коканде занял его коллега по партии М. Тынышпаев.
Уход этих двух крупных политических деятелей в ла¬герь противников советской власти, их усилия сформиро¬вать в Коканде национальную автономию в рамках поддержки свергнутого большевиками правительства Ке¬ренского, существенно обострил политическое противостоя¬ние в крае. Попытка руководства "Кокандской автономии" опереться на партизанские формирования курбаши Иргаша и части, верные оренбургскому атаману Дутову, успеха не имела. Красногвардейские отряды, где было много вчерашних солдат-фронтовиков, сравнительно быстро разгром войска автономистов.
Эпопею Коканда прекрасно знал Т. Рыскулов. Поздней, уже во второй половине 20-х годов, именно он, невзирая на "кокандский шлейф" М. Тынышпаева, включил этого деятеля в активную работу по строительству магистрали Турксиба в районе Семиречья.
Тогда же, осмысливая кокандские события, Т. Рыску¬лов делает свой безоговорочный выбор в пользу советской власти, ибо на примере ставшего родным Аулие-Атинского уезда он убедился, сколь опасен союз с силами колониаль¬ной реставрации, силами старого чиновничества, кулачест¬ва, верхами буржуазии и казачества.
Общеизвестно, что в противовес попыткам создать на¬циональную автономию Туркестана на основах буржуазно¬го плана, руководство Ташкента при активной помощи Москвы стало форсировать дело национально-государствен¬ного строительства в Туркестане. С этой целью в край прибыл полномочный посланник В. И. Ленина, хорошо знавший положение дел на местах, Петр Кобозев. Он вы¬ступил на открывшемся 20 апреля 1918 г. V Все туркестанском съезде советов перед 300 делегатами, половину которых составляли представители коренного населения. Ему же пришлось 22 апреля зачитывать на съезде ленин-скую телеграмму, где говорилось, что Совнарком страны «будет поддерживать автономию вашего края на советских началах» .
1 мая 1918 г. V съезд советов Туркестана торжественно провозгласил образование Туркестанской АССР. Днем раньше было принято положение о ТАССР, определявшее ее государственно-правовой статус.
ГЛАВА 2. УЧАСТИЕ ТУРАРА РЫСКУЛОВА В РЕВОЛЮЦИОННЫХ СОБЫТИЯХ И ГРАЖДАННСКОЙ ВОЙНЕ
Так сложилось, что вскоре после создания Туркестан¬ской АССР в стране развернулась ожесточенная граждан¬ская война. Она серьезно осложнила положение дел и в Туркестане. Он оказался в кольце фронтов: Закаспийского, Ферганского, Актюбинского и Северного Семиреченского. И вопрос о том, как быть, со всей остротой встал перед значительной частью актива советских и партийных орга¬нов края. Пути и методы решения наметил съезд пред¬седателей уездных советов. В числе его участников — Т. Рыскулов, впервые совершивший выход на политиче¬ский форум Туркестана.
Позднее, в 1923 г., когда председатель Совнаркома Туркестанской АССР Т. Рыскулов по просьбе Средазиздат готовил к печати документальный сборник "Революция и коренное население Туркестана", он решил открыть его документами о начале гражданской войны в крае, чтобы на конкретном материале показать роль коренного населе¬ния в защите Туркестанской Республики.
На начальном этапе гражданской войны белое движение политически, в основном, направлялось активом партий со¬циалистов-революционеров, социал-демократов (меньшеви-ков), левых кругов буржуазных формирований. Это был период, получивший с подачи члена ЦК РСДРП (м) И. М. Майского характеристику "демократической контр¬революции". Белые обрели, в связи с указанным, поддер¬жку зажиточных и части средних слоев села, почти всей интеллигенции, основной массы казачества. Из материалов подготовленного Т. Рыскуловым сборника видно, что в Сред¬ней Азии на стороне белых оказалась часть рабочих-желез-нодорожников Ашхабадского узла, два крупных племенных объединения туркмен. Белым симпатизировала определенная часть переселенческого крестьянства Аулие-Атинского, Пишпекского и других уездов, много казаков Семиречья.
Для защитников советской власти решение проблем победы существенно осложнялось. В отличие от России здесь крайне узка была пролетарская прослойка. Иным яв¬лялось крестьянство. А главное, все зависело от позиции коренного населения края. Для него же выбор оказался мучительно труден. Лишь немногие сразу осознали, что белые — это восстановление прежних порядков, в лучшем случае времен А. Керенского, а красные — возможность начать постепенное решение задачи возрождения своей на¬циональной государственности. В числе первых к такому выводу пришел Т. Рыскулов. И со всей энергией и целе¬устремленностью включается в дело защиты нового строя.
Вернувшись со съезда председателей Советов в Аулие-Ату, Т. Рыскулов берется не только за административную работу, его можно назвать одним из главных пропаганди¬стов на митингах перед горожанами, бойцами гарнизона, аульно-сельской беднотой, депутатами уездного и волост¬ных советов. Среди проблем, которые он решает,— нара¬щивание политической активности масс, их включение в обновление жизни, забота о голодающих, поставки продо¬вольствия в Ташкент и на фронт, нейтрализация деятель¬ности колеблющихся и враждебных сил.
Лето и осень 1918 г. — время, когда Т. Рыскулов пришлось большую часть усилий направлять на противо¬действие союзникам по советскому блоку — левым эсерам, партии, ставшей оплотом колеблющихся, склонных к сдел¬ке с белогвардейцами. Постепенно они дошли до того, что от колебаний дошли до благосклонности к подготовке мя¬тежа в районе с. Дмитриевка, а когда он был ликвидиро¬ван в зародыше, попытались увести от наказания главных зачинщиков. Сложность работы с подобными союзниками заключалась в необходимости сохранить левых эсеров как своих политических партнеров и одновременно предугады¬вать, какое из их действий окажется вредным для общего дела. Естественно, что при решении подобного рода задач не обходилось без ошибок, но опыт политического взаимо¬действия с колеблющимися и противниками оказался по¬истине бесценен и с успехом был использован позднее, когда Т. Рыскулов стал председателем СНК ТАССР.
VI съезд советов Туркестана в октябре 1918 избирает Т. Рыскулова членом ЦИК Туркестана. Естественно, что колоссально возросли объем работы, сложность решаемых вопросов. Вдобавок к осени в переселенческой деревне до предела обострились отношения зажиточных и беднейших слоев. Последние считались важнейшей опорой рабочего класса среди крестьян, естественным союзником курса дик¬татуры пролетариата.
По примеру Москвы власти Ташкента взяли ориентир на формирование чрезвычайных органов власти в деревне. Резолюция VI съезда советов Туркестана была четкой: «Для окончательного уничтожения паразитических слоев населения и подавления кулачества в деревнях, организо¬вать повсеместно, где есть советы, комитеты бедноты» .
Закрепление данной линии нашло отражение в решени¬ях II съезда Компартии Туркестана в декабре 1918 г. Уча¬стник съезда Т. Рыскулов наибольшее внимание уделил разработке той части резолюции, где шла речь о работе в ауле и кишлаке. Съезд указал: «В особенности должно быть обращено внимание на местах на приобщение му¬сульман к повседневной работе, для чего необходимо, да¬вая им опытных помощников, приучать их к административным, хозяйственным и иным должностям» .
Отбыв на работу в Ташкент, Т. Рыскулов продолжал внимательно следить за весьма непростым положением дел.
Из Аулие-Аты от обиженных на имя членов руководст¬ва ЦИК и СНК, прежде всего левых эсеров, немедленно поступил протест. Они в свою очередь увязали его с це¬лым рядом аналогичных документов из других мест. Со¬гласие было найдено с большим трудом. Союзники все хуже понимали друг друга.
Обострение политических разногласий среди руководст¬ва Туркестана на короткий срок оказалось прервано мяте¬жом, который возглавил военный комиссар республики К. Осипов. Три дня, 19—21 января 1919 г. в городе и вок¬руг него шли бои. В результате погибли 14 высших руково¬дителей автономии и ЦК КПТ. Проблема острого дефицита руководящих кадров стала поистине болезненной.
Спустя месяц ощутился некоторый сдвиг: удалось по¬сле разгрома белых под Оренбургом и Уральском восстано¬вить железнодорожное сообщение с Москвой, а заодно и телеграфную связь. 5 марта в Ташкент прибыл член Вре¬менной комиссии СНК РСФСР П. А. Кобозев, которому в соответствии с ленинским мандатом давались чрезвычай¬ные полномочия.
Т. Рыскулов познакомился и тесно сблизился с Кобозе¬вым на VII Краевом съезде Советов. Совместными усилия¬ми они добились формирования специальной секции по национальным делам. Секция немедленно выступила с це¬лой серией важных инициатив:
• Во-первых, было внесено предложение ТурЦИКу, крайкому компартии и комиссии из Москвы постараться отыскать возможности нормализации отношений Туркреспублики с Хивинским ханством, где правил один из влия¬тельных лидеров исламских партизан (их почти 70 лет в литературе называли басмачами) Джунаидхан. Данный шаг позволял снять угрозу возникновения опасного фрон¬та. Кстати, данная инициатива прошла и дала свои плоды.
• Во-вторых, национальная секция съезда приняла поста¬новление о широком привлечении трудящихся из числа ко¬ренного населения в руководящие органы советской власти.
Не все члены руководства ЦИКа Туркестана и крайко¬ма партии согласились с таким поворотом дел. Вошедшие в состав компартии левые эсеры после объединения орга¬низаций двух партий в одну, существенно усилили влия¬ние и без того мощной левокоммунистической груп¬пировки, во главе которой стояли А. Казаков, К. Сорокин. Им во многом потворствовал секретарь крайкома А. Солькин. Левые добились во время отъезда части делегатов, принятия решения съезда о ликвидации национальной сек¬ции. Крайкому партии за ее создание было выражено не¬доверие. Фактически это явилось ударом по тандему П. Кобозев — Т. Рыскулов. Однако они выстояли и суме¬ли восстановить в силе первоначальное решение.
13 марта 1919 г. в Ташкенте открылась II конференция Компартии Туркестана и тандем Кобозев — Рыскулов про¬водит там два решения: расширить работу в бедняцко-середняцких массах аула и кишлаке, создать в КПТ по примеру России специальное краевое мусульманское бюро, поручив ему ведение идейно-воспитательной работы среди коренного населения. В низовых парторганизациях и уез¬дах создавались мусульманские секции. Мусбюро и мус-секциям по решению крайкома надлежало вести все, что касалось «организации и руководства партийной работой в мусульманской части партии» .
Мусбюро возглавил Т. Рыскулов. В состав этого органа вошли крупные деятели среднеазиатского региона: А. Му¬хитдинов, Ю. Ибрагимов, Ю. Алиев, Н. Ходжаев. С обще¬го согласия членов бюро на места были направлены группы организаторов, посланы подробнейшие инструкции. Уже к июню секции стали действовать в 108 парторгани¬зациях края. Удалось сделать то, что являлось предметом мечтаний в течение предыдущих двух лет. Компартия Туркестана обрела серьезную опору в среде коренного на¬селения многонационального края.
Как председатель Мусбюро Т. Рыскулов утверждается членом Чрезвычайной комиссии ЦИК и СНК Туркестана в ферганской области. Комиссия пробыла там длительное время и смогла добиться ощутимых успехов благодаря ре¬ализации ряда предложений Т. Рыскулова. Чтобы снять напряженность на Ферганском фронте, мусбюро КПТ предложило:
1. Объявить членам повстанческих формирований Хал-Ходжи, Макхама, Мадамин-бека, что ТурЦИК призывает их прекратить участие в боевых действиях, вернуться к родным очагам и заняться нормальной трудовой деятельно¬стью, на условиях полной политической амнистии......